Дома и на работе: Гарри Нуриев

ТЕКСТ:
татьяна королева

фото:
михаил лоскутов

Архитектор и художник Гарри Нуриев буквально взял штурмом американскую прессу пару лет назад: монохромные интерьеры и необычные формы мебели заметили редакторы The New York Times, Vogue, ELLE и W Magazine — и это еще не все издания. Этой весной он выпустил совместную коллекцию с Opening Ceremony. Сейчас Гарри базируется в Нью-Йорке и в Москве. О том, как он относится к своему успеху, как не перегреваться в рабочем ритме и что думает о минимализме, он рассказал The Blueprint.

ДОМА

Нью-Йорк

Про ритм жизни

В месяц у меня по 6–8 перелетов, практически каждую неделю я куда-то направляюсь. Определенной статистики направлений нет, но Москва–Нью-Йорк — стабильно раз в месяц. Путешествий у меня не бывает: все поездки связаны с работой. В свободное время, если оно есть, я могу посмотреть новый город, но это редкость. Мне нравится такой ритм жизни, я о нем мечтал. Мой дедушка всегда говорил мне, что движение — это жизнь. О том, чтобы где-то осесть, я даже не думаю: в моем цыганском характере находиться где-то больше двух недель — сбой в системе. Да и зачем? Моя основная работа сейчас — рассказать как можно больше как можно большему количеству новых интересных людей. А они на месте не сидят.

ПРО ДОМ И ОТДЫХ

Ощущение дома для меня — что-то неизвестное. Я пока работаю над тем, чтобы изучить этот аспект. Живу я между кроватями отелей и квартир, в своих уголках в Москве и Нью-Йорке. Отдыхаю я на спорте, с друзьями или в самолете. Отключаться совсем не люблю, но могу просто немного снизить градус напряжения. Например, назначить только одну встречу в день или не назначать совсем — и провести полдня для себя. Пожить в таком режиме несколько дней для меня достаточно. В Нью-Йорке можно всегда поехать на океан или в лес. Но, честно говоря, поскольку я практически не бываю дома, самый кайф — провести день в домашних делах. Выключиться от работы целиком на неделю, например, — это сложно, потому что на второй же день я начну проверять почту, звонить и в итоге скучать по делам. Мне кажется, так у всех трудоголиков. В таком ритме важно не перегреваться, вести очень здоровый образ жизни и спать по-человечески.

ПРО КВАРТИРУ В НЬЮ-ЙОРКЕ

Это по сути общественный проект, и он открыт для посетителей по записи. Когда делаешь свою жизнь арт-объектом и придумываешь новый язык дизайна для дома и жизни, то неплохо им делиться с другими и рассказывать, как это работает. Ни вечеринок, ни посиделок с книгами там не бывает. Скорее, встречи с клиентами и ужины с близкими, в остальное время я предпочитаю быть один и просто думать, планировать или не делать вообще ничего. Я вырос в простой семье с большим количеством родственников, братьев и сестер; своего личного места у меня никогда не было. Это было прекрасное детство, и много воспоминаний до сих пор греют мне душу, порой этих коммунальных посиделок даже не хватает. Благодаря этому опыту я очень ценю радость своего личного пространства и возможность быть наедине с собой сколько влезет.

Про отличия личного пространства в Нью-Йорке и в Москве

Каждое из моих личных пространств — честное продолжение меня самого. Я сплю на кроватях и сижу на креслах, которые придумал я. Мои квартиры в этих городах сильно отличаются, у них разное настроение. Каждая соответствует своему ритму города. В Нью-Йорке сильно размыто понимание личного и общественного пространства; квартира является частью моего района и города. Я легко могу выйти без причины в парк рядом или кого-то позвать в гости. В Москве эти границы очень резкие: там квартира скорее крепость.

Про баланс

Иногда личная жизнь входит в работу, иногда она целиком изолирована, иногда частично вовлечена. Но в целом увлечения и путешествия и есть моя работа, я не разделяю эти вещи. Каждый раз я добавляю что-то новое к списку того, чем я занимаюсь и что мне интересно: дизайн, архитектура, мода, искусство. В мире еще очень много того, что мне бы хотелось попробовать. Если ты делаешь то, что любишь, тебя окружают прекрасные люди, и ты живешь и работаешь в красивом месте, то нет никакой работы, есть просто жизнь. Для меня это идеальный баланс.

Про выбор профессии

москва

НА РАБОТЕ

Помню, как я совсем маленьким двигал мебель дома, делал перестановки и не соглашался с планировками. Как только появился первый шанс что-то построить, я был к нему готов. Мне нравится в моей работе практически все. Как меняется пространство, как стены, цвет и мебель могут изменить жизнь человека и его повседневные ощущения и привычки. К такой работе может подтолкнуть любовь к красоте и эргономике, мне кажется. Моя работа сейчас — переключаться между задачами разного масштаба. Проекты Crosby Studios должны отвечать моим стандартам, то есть быть уникальными с точки зрения стиля и удобства. Я лично работаю над каждой концепцией, планировкой и цветовым кодом до тех пор, пока сам не скажу «вау!».

Про минимализм

Минимализм умер. Черно-белые интерьеры, черное-белое кино, черно-белая фотография, монохромные черные аутфиты — все это устарело. Если вы не любите цвета в интерьере и жизни — это ок, но если любите — ваше время настало. Розовая кухня и синий диван — это новый консерватизм.

Про инстаграм

Быть синхронизированным с технологиями в моей профессии — значит иметь больше шансов на интересное сотрудничество и нужный мне проект. Инстаграм — технология, которая уже является первым конкурентом телевидения. Если бы меня спросили десять лет назад, хорошо ли, что ваши работы постоянно на телевидении, — конечно, хорошо, ответил бы я.

Про цвета

Все цвета хороши, и розовый в том числе. Новые цвета всегда интереснее вводить в моду: они тогда становятся удобными и игривыми. Люди начинают ими активно пользоваться, хотя раньше считали детскими, тяжелыми, сложными. Страсть к новому цвету у меня появляется очень органично. Я могу встретить новый цвет на улице у кого-то на одежде, на фасаде здания или в еде. Фиолетовый, например, пришел из неонового свечения рекламной вывески в Лос-Анджелесе.

Про вдохновение

Многое в проектах пришло из моих воспоминаний о детстве. Например, битая плитка, ливнестоки в русских деревнях, из которых я сделал скульптуры и свет по воспоминаниям. Сейчас, когда формируется главная концепция нового проекта, мы никогда не используем референсы других пространств. Скорее, можем показать кадры из какого-то фильма. Цвета чаще всего показываем на примерах природы или одежды. Например, цвет для одного из ресторанов, который мы сейчас проектируем, пришел из первой коллекции Ива Сен-Лорана.

Про внимание американской и европейской прессы

Когда в 2016 году я впервые представлял свою коллекцию мебели на неделе дизайна в Нью-Йорке, то за день до открытия увидел в The New York Times публикацию о себе и фотографии моих розовых полок. В этот момент я понял, что это не совпадение: просто мой творческий язык принадлежит этому городу. Дальше все было достаточно органично. Каждый проект, который я сегодня выпускаю, имеет сначала эксклюзив в одном из изданий большой десятки, а потом и всех остальных. Например, моя нью-йоркская квартира была опубликована почти во всех существующих AD Magazine мира от Америки до России. Это хорошо не только для меня, но и для владельцев проектов, которые публикуются: они становятся популярными вместе.

Про русский минимализм

Я часто использую визуальный код советской действительности и ностальгии по ней, очень это люблю. Одна из моих задач — создать новый русский стиль и поднять его до международного уровня. Я называю это русским минимализмом.

Про искусство

Искусство в мою жизнь официально вошло после первой сольной выставки в Музее современного искусства в Далласе. С куратором я познакомился во время моего шоу на Design Miami, где мы и решили сделать большую музейную выставку. Переключаться между разными дисциплинами — хорошее методичное занятие. Оно оставляет интерес к каждому делу отдельно, расширяет кругозор и творческий язык, на котором ты начинаешь говорить в смежных областях. Например, использовать в моде приемы архитектуры, а в дизайне интерьеров — приемы изобразительного искусства, и наоборот.

нью-йорк

Про #myreality

#Myreality это реальность, которой я делюсь со всеми, кто меня знает. Это такая реальность, в которой очень простой человек может стать достойным специалистом. Для того, чтобы идти к своей мечте, совсем необязательно заканчивать Гарвард. Но при этом там можно давать лекцию и рассказывать студентам историю создания своего бизнеса. Кстати это, пожалуй, было не менее волнительно и интересно. А больше всего я был рад познакомиться с Джулианной Мур на моем шоу Collective Design, где я показывал карусель из своего детства. Она рассказала, что в ее детстве была такая же, но другого цвета. Я подумал, что все люди на свете имеют похожие истории — наши сердца хранят похожие воспоминания.

Про работу с Opening Ceremony

Opening Ceremony искали дизайнера, который разработает для них домашнюю коллекцию декора — на нашей первой встрече речь шла только о ней. Вазы, подносы, что-то небольшое и недорогое. После встречи я подумал: почему бы не сделать целую коллекцию мебели? Уже через месяц представил ее команде, и концепцию приняли сразу, без единого комментария. Потом мы немного ее расширили майками, сумками и брелоками. Честно говоря, я всегда верил в синтез моды и архитектуры, мне кажется, за этим будущее. Кому интересны пыльные интерьеры, фасады или мебель? Но когда это связано с модой — это совсем другое дело. Бренд — это суперпрофессиональная команда, открытая ко всему новому и необычному. В этом они похожи на Нью-Йорк. Работа с ними подтолкнула меня наконец-таки начать делать одежду. Сейчас мы думаем над новой коллаборацией.